Роман Артемьев - Толстый демон. Часть 4. Это есть наш последний и решительный
— А сколько ей лет?
— Не знаю, милая, — повинилась Славомира, зачем-то вытягивая маленький штырек слева от руля. Раздался громкий треск. — Я ее в семьдесят втором, на отдыхе, в Одессе в карты выиграла. Только хозяин прежний сам ее через третьи руки покупал. Ох и жук был, хитрый!
Шурика усадили на заднее сиденье, причем Наташку парню пришлось взять на колени. На переднем сидении разместилась полная недобрых предчувствий Алла, за руль взялась пылающая энтузиазмом хозяйка раритета. Ей, судя по всему, страсть как хотелось тряхнуть стариной. Неожиданно для всех, мотор завелся с первой попытки, хотя еще минут десять пришлось потратить на прогрев машины.
Старуха вела уверенно, стабильно выдерживая восемьдесят километров в час и азартно бибикая проносящимся мимо современным автомобилям. Поездкой она открыто наслаждалась. Напевала что-то себе под нос, едко комментировала манеру езды соседей, хихикала, поминутно сплевывая в приоткрытое окно. Остальные молчали. Шурик впервые в жизни сожалел о с детства привитом атеизме, лихорадочно вспоминая хотя бы одну молитву, неважно, кому; Алла закрыла глаза и глубоко осела вниз, готовясь к неизбежной аварии; Наташка мысленно сравнивала поездку на дребезжащем рыдване с ездой на сверхсовременном «Мерседесе» и предвкушала, как станет хвастаться экзотикой перед подружками. Говорить сейчас ни у кого не было ни желания, ни возможности — почти все звуки, кроме производимых Славомирой, успешно заглушали стуки, хрипы и постанывания «Москвича».
Как ни странно, единственная внеплановая остановка, она же поломка, произошла неподалеку от цели поездки. Машина заглохла и упорно отказывалась заводиться. Алла хотела предложить дойти пешком, а за усталым тарантасом прислать эвакуатор, но стоило ей только заикнуться о своем предложении, как бабка скомандовала:
— Сидеть! — и вылезла из салона. Как ни странно, ослушаться ее не посмели.
Десяток туристов, привлеченный видом «руссиш мотор», с изумлением наблюдали за следующей картиной. Ветхая, словно божий одуванчик — Шурик мог бы многое сказать насчет этого определения — старая фрау проворно выскочила из-за руля очень древнего транспортного средства, чей вид точно описывался термином «антиквариат». В руках старушка держала огромную клизму, на носик клизмы был насажен длинный тонкий шланг. Бабулька шустро просеменила к задней части машины, оттянула номер, открыв отверстие бензобака, вставила шланг, засосала немного бензина и торопливо подскочила к капоту. Крышка, скрывающая моторный отсек, с громким грохотом взлетела вверх. Водительница бодро произнесла неизвестную фразу. Крышка рухнула вниз, чуть не придавив вовремя отпрыгнувшей старой фрау пальцы. Еще несколько неизвестных, но очень экспрессивно звучащих фраз. Из-под сиденья извлекается длинная палка, предназначенная, судя по всему, специально для подобного случая. Крышка снова оказывается в стоячем положении, на сей раз — припертая деревяшкой.
Что делала с клизмой Славомира, пассажиры не видели. Пока Шурик нервно глазел в окно, подумывая сбежать, ведунья что-то откручивала, куда-то прыскала, затем снова возилась с отверткой. Наконец с грохотом капот опустился вниз, и старуха уселась за руль. Однако «Москвич» не смирился со столь быстрым поражением. Дверь, словно издеваясь, упорно отказывалась захлопываться, бабулька напрасно раз десять с силой пыталась ее закрыть. Грохот и злобное пыхтение, пинки и ехидное поскрипывание свидетельствовали о продолжающейся борьбе. Наконец упрямый старый автомобиль с усталым скрежетом подчинился куда более упрямой и уж всяко более древней старухе и, сопровождаемый аплодисментами туристов, отъехал от тротуара.
Счастливое лицо ребенка, выглядывающее из окна драндулета, слегка примирило Аллу с действительностью. В конце-концов, они добрались. Целые и невредимые, только слегка уставшие. Пусть Шурик и цепляется за стенку с видом великомученика, получившего короткую передышку между двумя пытками.
— Обратно я на этом чудовище не поеду, — твердо постановил толстяк, распрямляясь.
— Олег обещал подъехать часа через три, — принятая слегка пожала плечами. — В крайнем случае, такси наймем.
Очередное пристанище Рамиааль нашел в одном из многочисленных московских элитных домов. Он вообще любил устраиваться с комфортом, хотя при необходимости прекрасно обходился без оного. Слегка отошедший от переживаний путешествия Шурик собрался с силами и огляделся. Высокий забор, будка охраны и прочие атрибуты обеспеченной жизни его мало заинтересовали, в отличие от распустившего по округе щупальца заклинания обнаружения. Толстяк невольно вздохнул: сам он нечто подобное сотворить смог бы, но не за короткое время и не только за счет голого мастерства, без использования артефактов. Причем родич не стал усовершенствовать защиту после недавнего удачного покушения на одного из слуг. Впрочем, с какой стати он должен суетиться? Тело принятого еще не успело остыть, когда убийца заявился к одному из Шуриковых ближайших родичей, то есть представителю хозяина земли, и подробно рассказал, почему, за что и как убил спутника Рамиааля. То есть это уже не преступление, а законно совершенная месть. Теперь следующий ход за кузеном — он должен решить, продолжать ли вражду, проглотить оскорбление или затребовать виру. Причем вне зависимости от его решения, у семьи и рода оснований для вмешательства нет. Не должны они влезать в личные дела двух могущественных…
Вот поэтому Шурик и не стремился становиться владетелем. Статус недавнего подростка, которого обижать, образно выражаясь, «западло», не раз прежде выручал толстяка из неприятностей. Жаль. Похоже, теперь счастье кончилось.
Их, как и следовало ожидать, заметили. Перед воротами топтался уже знакомый по прошлому визиту иудейский страдалец Лазарь, в силу недавнего срока принятия служивший, кажется, Рамиаалю кем-то вроде мальчика на побегушках. Или просто никого другого под рукой не оказалось. Пригласив от имени своего хозяина гостей в дом, секретарь со скорбной миной на лице провел их через ряд комнат в сердце квартиры — в кабинет дханна.
За массивным столом красного дерева сидел угрюмый человек, которого Алла поначалу приняла за принятого. Черный костюм строгого английского покроя и черный же галстук подчеркивали белизну кожи и неясным образом привлекали внимание к темным, слегка навыкате глазам. Мефистофелевский облик дополняли короткая бородка, длинные волосы до плеч — в полном соответствии с образом, цвета воронова крыла — и пальцы с острыми ухоженными ногтями. Единственным ярким пятном, выбивавшимся из черно-белой гаммы, служил перстень с массивным камнем красного цвета на правой руке незнакомца.
— Ассомбаэль, — хищная улыбка скользнула по губам хозяина комнаты. — Рад тебя видеть. Извини, что не смог приехать — возникли непредвиденные сложности.
— Да, мне Эвиар рассказывала, — кивнул Шурик. — Прими мои соболезнования.
Толстяк смущенно сложил ручки на животике и потупился. Он выглядел так, словно хотел еще что-то сказать, выразить сочувствие родичу, потерявшему близкое существо, но не знал, как. Незадачливого демона в сложный момент традиционно обуяло косноязычие, поэтому сейчас он мог только вздыхать, корчить скорбную гримасу и надеяться быть правильно понятым.
Судя по всему, его собеседник неплохо знал Шурика, потому что удивления не выказал, будто ожидал чего-то подобного. Он просто кивнул и развернулся к Алле.
— Дорогая, я вижу, ты сильно изменилась с момента нашей прошлой встречи. Надеюсь, переход в новое состояние был не слишком болезненнен?
Женщина растерянно посмотрела на Шурика, не зная, как реагировать. Этого дханна она видела впервые в жизни. Алла уже открыла рот, собираясь внести ясность в вопрос и сказать, что ее с кем-то спутали, когда толстяк внезапно оживился и замахал руками:
— Подожди, Рамиааль, не снимай личину!
Выдав сию загадочную фразу, он приблизился к окончательно растерявшейся принятой и пытливо заглянул ей в глаза:
— Видишь его? — сосискообразный палец ткнул в кисло улыбнувшегося «Мефистофеля». — Опиши.
— Ну, — замялась принятая, — мужчина, лет сорока на вид. Высокий. Глаза черные, красивые…
Шурик выслушал смущенный лепет так, словно был психиатром, анализирующим поток сознания пациента.
— Ага, хватит. А теперь искоса, краешком глаза посмотри. Да не на меня, на него! Слушай, просто сделай, что говорят, и сразу сама все поймешь!
Алла уже привыкла к самым неожиданным требованиям своего принявшего. Почувствовав вкус стези наставника и ощутив себя гуру-просветителем, Шурик в последнее время увеличил количество заданий и их сложность. Процесс ненадолго прервался в связи с приездом старших родичей, но сейчас, кажется, грозил начаться заново. Впрочем, женщина подозревала, что на самом деле поганцу нравится издеваться над ней. Ничем другим она не могла объяснить требование дышать исключительно по записанной на шпаргалке методе или приказ «представить улыбку величиной с Млечный Путь». Причем осенить Шурика могло в самый неожиданный момент, а спорить с ним было бесполезно. И, справедливости ради, смысл в его действиях по некоторому размышлению обнаруживался.
